— Ты чего, Тань? Это же минералка. Может, тебе выжать апельсиновый фреш, или какой-иной?
Я взяла у неё бокал, пригубила.
— Не надо… Сонь, ты только не думай, что я вот такая развязанная пьяньчушка.
— Глупости, Танька! — она села на диван и закинула ногу на ногу, — одну руку локтем на спинку, собрав грудь на одну сторону, в пол оборота ко мне. — Знаешь, о чём я сейчас думаю?
— О чём? — я поставила бокал на столик из стекла.
— Честно?
— Конечно…
— Я думаю, что когда Игорёк отвезет тебя на работу, я завернусь в полотенце, что сейчас на тебе, и, вдыхая твой запах, пару раз кончу на этом диване. Это будет прекрасное завершение нашей незабываемой ночи!
— Оно же уже остынет, Сонь…
— Я его согрею снова. Собой…
— Соня! Так не честно! Мне нужно на работу…
— Иди ко мне… Ещё только начало восьмого, Игорёк домчит тебя до нужного места за десять минут.
— Искушаешь, да?
— Соблазняю и истекаю…
Я поджала нижние губки, чувствуя, как они увлажнились. Это у меня как-то само собой получилось.
Соня раскинула ноги.
— Ну, иди скорее ко мне, Тань.
— Нет, Соня, нет, у нас мало времени — шептала я, когда она сбрасывала с меня полотенце. Как оказалась на диване, рядом с ней, в обнимку, я не помню.
— Да, Таня, у меня времени ещё меньше…
— Не говори так…
Мы обнялись. Соня стала жарко меня целовать, рука подруги проникла в моё женское естество, а мои пальцы нашли её влажный, возбужденный клитор…
Мы как безумные терлись грудями, обдавали друг друга горячим дыханием, чувствуя, как оно приближалось…
Соня вскрикнула, застонала, прижалась ко мне
— Ещё, Танечка, ещё… — шептала она.
Моё тело плохо меня слушалось, я вся дрожала в истоме от преддверия разрядки, Соня сама прижала мою ладонь к своему клитору, и уже утопая сама в оргазме, я чувствовала, как он вибрирует толчками, пробиваясь через мои влажные пальцы, словно прорастая. Такой тверденький, мокренький и желанный.
Мир перед моими глазами колыхнулся, принимая истекающей промежностью ласки Сони, я дернулась всем телом, душой в таком оргазме, что казалось, никогда из него не вернусь, плыла и плыла толчками, надеваясь на её пальцы всё глубже и глубже…
Мы с ней кричали, рычали, стонали, пока в наших легких не истек воздух, без остатка. Откинулись на спинку дивана, булькали пересохшими губами, не в силах что-то сказать и в то же время, говоря, но из наших уст какое-то время вырывались только ахи…
Затихли. Полнейшую тишину первая прервала Соня.
— Как хорошо, Тань! — проговорила она.
Я открыла глаза. Сонина голова была закинута на спинку дивана, она смотрела в потолок, с уголка янтарного глаза текла маленькая слезинка. Я её слизнула, поддев самым кончиком языка. Сладкая…
— Хорошо, Сонь…
— Может, все же позвоню насчет больничного?
— Не надо! Вечером встретимся, после восьми, у меня дома. Там ёлка уже наряжена. Жуть как хочется посмотреть.
— Я заеду к тебе после обеда. Только с кое-какими делами управлюсь и заеду. Лёшу проведаю, покормлю. Не возражаешь?
— Ты чего, Сонь! — я прижалась к ней.
— Там, тебя и дождусь…
— Ага…
— Тогда одеваться, красоту наводить. Уже полвосьмого.
— На работе, нам яркий макияж не положен, Сонь.
Она посмотрела в мои глаза.
— Его быстро не смоешь.
— А как же быть?
— Ничего. Не переживай. Позвоню вашему главному.
— Ты его только не ругай, Сонь.
— Не буду…
Рассмеялись, соскакивая с дивана. Пора, пора, пора…
Соня быстренько уложила мне волосы, чуть подправила мне косметикой глазки, подчеркнула губы, — ловко у неё это получилось. Игорёк доставил меня до больницы на машине.
Ровно в восемь, я зашла в комнату для медперсонала. Неля уже ожидала меня в медицинском халате и колпаке, теряя терпение. Обычно это я встречала подругу, уже в полной готовности к работе, наблюдала, как она раскидывает в разные стороны сапоги с ног, переодевается, красуясь передо мной обнаженным телом или дорогим нижним бельем. Сегодня было всё наоборот.
На работу, я надела обыденную одежду, джинсы, свитерок, ещё свитерок, куртка, два оборота шарфа, вязаный берет, но на мне были трусики от Армани! В фотосалоне я свои, домашние, хлопчатобумажные, привычные не нашла, торопилась успеть на смену. Соня закинула куда подальше, видно, когда ещё в ночной клуб собирались. Отшутилась передо мной, что продала местному маньяку.
Неля остановила меня, когда я слишком поспешно постаралась спрятать Армани под медицинский халат, но макияж-то никак не спрячешь. Правда, от любопытной Нельки ничего не спрячешь.
— Постой, постой подруга! Покажись! — повернула она меня лицом к себе, и с интересом рассмотрела мои подведенные сливово-фиолетовым цветом глаза, сиреневые губы. — Отпад!!! Где была?
— В ночном клубе…
— В каком? — продолжила допрос напарница по дежурству, вовсе не собираясь останавливаться на достигнутом.
— «Герцог Боуи».
— Это…? — Неля всей грудью вобрала в себя воздух.
— Да, закрытый, вход только по клубным картам… Всё, пошли смену принимать…
— Если ты, Танька, ничего не расскажешь! Считай, больше мы не подруги! Вот…
— Расскажу, Нель, но не сейчас же, не в рабочее время!
— А это? — она сделала круговое движение пальцем вокруг своего лица. — Главный по отделению ходит.
— Не смывается… — выдохнула я.
— Ой, Танька!!! До чая в сестринской комнате я не доживу, просто умру от любопытства…
Мы пошли принимать смену. Как назло, в коридоре нам встретился главврач. Я, как солдат в строю, застегнула самую верхнюю пуговку своего халата и оцепенела от страха.
Пряча глаза, промямлила:
— Здравствуйте…
— И вам, девочки, доброго утра. Татьяна Сергеевна, вы сегодня, просто прекрасно выглядите, — проговорил он с доброжелательной улыбкой, и пошел дальше.
— Чего это он, Танька! — шепнула мне Неля.
— Мы идем работать или…?
— Идем…
Соня всё же позвонила. Но, не ругала. Наш главный был в настроении, значит, смена будет легкая. Ещё бы поспать — немножечко, чуточку…
Глава тридцатая.
Мне удалось немного вздремнуть. В сестринской комнате, после пяти вечера, когда в отделении из врачей остался только дежурный — молодой парень, аспирант. Обычно он закрывался в кабинете психолога, там был компьютер с интернетом, и не выходил до самого утра, если только не случится что-нибудь неординарное. При нём медсестры чувствовали себя вольготнее обычного.
Пойти прилечь меня уговорила Нелька, а так, что ты! Я работница, знаете, какая ответственная! Портреты таких как я раньше висели на доске почета. Кто бы только видел, как, во всём положительная, примерная и сознательная Татьяна Сергеевна куролесила в ночном клубе. Слава богу, не видели… Даст Бог, и не узнают.
Сопротивлялась, как могла, но Неля все же настойчиво спровадила меня спать. Сделала она это, временно взяв мои обязанности на себя, вовсе не из благотворительности, её просто распирало любопытство. В первой половине дня, стоило нам остаться наедине, как она начинала: рассказывай, да рассказывай!
Я отнекивалась, делала вид, что от усталости глаза слипаются, челюсть перед ней на показ, зёвом, вывихивала и «завтраками» кормила откладывая на потом. Наконец, Нелька не выдержала, насильно закрыла меня в сестринской, предупредив: через час ко мне придет, принесет конфеты, — «Мерси» , дорогие и вкусные. Пить будем чай и болтать! Я зевнула, по-настоящему, и покорилась.
Прилегла на кушетку и провалилась, сказалась усталость, спала мертвым сном. Неля меня растолкала, держа в одной руке вскипяченный электрочайник, меня — в другой.
Страницы: [ 1 ]